Решение

Дело № 2-1457/2014

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

28мая 2014 года город Москва.

Тверской районный суд города Москвы в составе:

председательствующего судьи Комиссарова Е.В.,

при секретаре Захарове В.К.,

с участием:

представителей истца по доверенности Амелиной Н.С., адвоката Муратова А.И.,

представителя ответчика Открытого акционерного общества «Редакция газеты «ИЗВЕСТИЯ» (ОАО «ИЗВЕСТИЯ») Худяковой Е.М., которая является представителем Общества с ограниченной ответственностью «Айньюс»,

в открытом судебном заседании, в помещении суда рассмотрев граждан­ское дело по иску ФИО1 к Открытому акционерному об­ществу «Редакция газеты «ИЗВЕС­ТИЯ» (ОАО «ИЗВЕСТИЯ»), Обществу с ограниченной ответственностью «Айньюс» о защите чести, досто­инства, деловой репутации, опровержении сведений,

установил:

Амелина Н.С., действующая в интересах ФИО1 на основании дове­ренности, обратилась в суд с иском, в котором с дополнениями, письменно по­данными ДД.ММ.ГГГГ, просила:

- признать не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию ФИО1 следующие сведения, содержа­щиеся в статье «<данные изъяты>», опубликованной в газете «ИЗВЕСТИЯ» № (№) от ДД.ММ.ГГГГ года, и распространенные в сети Интернет в электронном средстве массовой информации «Информационное общественно-политическое интернет-издание «Известия.ру» («izvestia.ru») ДД.ММ.ГГГГ года по адресу: <данные изъяты>:

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«…<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

- обязать ответчиков опровергнуть не соответствующие действительности и порочащие истца сведения путем публикации в газете «ИЗВЕСТИЯ» в тече­ние 10 (десяти) дней с даты вступления судебного решения в законную силу тем же шрифтом, на том же месте полосы соответственно 01 и 03, что и опро­вергаемое сообщение, опровержения следующего содержания:

На первой полосе газеты «ИЗВЕСТИЯ» в том же месте, тем же шрифтом, что и опровергаемые сведения анонс опровержения:

«Опровержение сведений, содержащихся в статье «<данные изъяты>»;

На третьей полосе газеты «ИЗВЕСТИЯ»:

«ОПРОВЕРЖЕНИЕ

ДД.ММ.ГГГГ года в газете «ИЗВЕСТИЯ» была опубликована статья «<данные изъяты>» за подписью ФИО9, ФИО11, ФИО12. В данной статье были распространены не соответствующие действительности и порочащие Главного редактора газеты «Московский Комсомолец» ФИО1 сведения, которые судом признаны не соответствующими действительно­сти, порочащими истца и подлежащими опровержению:

<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«…<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

Главный редактор газеты «Московский Комсомолец» и общественный деятель ФИО1, являющийся членом общественных органи­заций, в т.ч. Общественного совета при Министерстве обороны, Общественной палаты РФ, Совета по правам человека при Президенте РФ, не имеет в соб­ственности недвижимости за рубежом, не является лицом, аффилированным с зарубежными структурами, не имеет связей со спецслужбами иностранных гос­ударств. Также отсутствуют иные, связанные с указанными обстоятельствами данные, которые бы препятствовали или являлись недопустимыми для обще­ственной деятельности ФИО1»;

- обязать ответчиков опровергнуть не соответствующие действительности и порочащие ФИО1 сведения путем размещения в электронном средстве массовой информации «Информационное общественно-политическое Интер­нет-издание «Известия.ру» («izvestia.ru») в течение 10 (десяти) дней с даты вступления судебного решения в законную силу тем же шрифтом, на том же месте <данные изъяты>, что и опровергаемое сообщение, опроверже­ния следующего содержания:

«ОПРОВЕРЖЕНИЕ

ДД.ММ.ГГГГ года в электронном средстве массовой информации «Информационное общественно-политическое интернет-издание «Известия.ру» («lzvestia.ru») была опубликована статья «<данные изъяты>» за подписью ФИО9, ФИО11, ФИО12. В данной статье были распространены не соответ­ствующие действительности и порочащие Главного редактора газеты «Москов­ский Комсомолец» ФИО1 сведения, которые признаны су­дом подлежащими опровержению:

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«…<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>».

Главный редактор газеты «Московский Комсомолец» и общественный деятель ФИО1, являющийся членом общественных органи­заций, в т.ч. Общественного совета при Министерстве обороны, Общественной палаты РФ, Совета по правам человека при Президенте РФ, не имеет в соб­ственности недвижимости за рубежом, не является лицом, аффилированным с зарубежными структурами, не имеет связей со спецслужбами иностранных гос­ударств. Также отсутствуют иные, связанные с указанными обстоятельствами данные, которые бы препятствовали или являлись недопустимыми для обще­ственной деятельности ФИО1»;

- обязать ответчиков прекратить дальнейшее распространение в электрон­ном средстве массовой информации «Информационном общественно-полити­ческом интернет-издании «Известия.ру» («izvestia.ru») в статье «<данные изъяты>», размещенной в сети Ин­тернет по адресу: <данные изъяты>, не соответствующие действитель­ности и порочащие ФИО1 сведения путем уда­ления из текста статьи следующих сведений:

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«…<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>».

В судебном заседании представители истца заявленные требования под­держали, дали объяснения по доводам и основаниям, изложенным в иске и уточнениях к нему от ДД.ММ.ГГГГ, а также письменных объяснениях от ДД.ММ.ГГГГ. Указали, что спорная публикация порочит честь и достоинство истца ка общественного деятеля, причиняет урон его деловой репутации. Публикация является проявлением ксенофобных настроений в отношении ФИО1

Представитель ответчиков иск ФИО1, не признала, дала объяснения по доводам и основаниям, изложенным в письменном отзыве и дополнениях к нему. Указала, что спорные сведения были опубликованы в печатном издании газеты, а также электронной его версии в сети Интернет, однако не являются пороча­щими честь, достоинство и деловую репутацию истца. Публикация имеет под собой достаточное фактическое обоснование, является мнением журналистов о причинах ухода ФИО1 из общественных организаций.

ФИО1 надлежащим образом извещенный о времени и месте судеб­ного заседания в суд не прибыл, просил о рассмотрении дела в его отсутствие, о чем его представителями сообщено суду.

Заслушав объяснения сторон, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Как установлено судом, оспариваемые высказывания были опубликованы ДД.ММ.ГГГГ года в газете «ИЗВЕСТИЯ» № (№) в материале под за­голов­ком «<данные изъяты>». Авторы данной статьи ФИО9, ФИО11, ФИО12 и на странице, размещенной в сети Интернет по адресу: <данные изъяты>.

Действительно, в статье с указанным заголовком имеется текст следую­щего содержания:

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>»;

«<данные изъяты>».

Данные обстоятельства подтверждаются газетой «ИЗВЕСТИЯ» № (№) от ДД.ММ.ГГГГ года, нотариально удостоверенным протоколом осмотра доказательств от ДД.ММ.ГГГГ и не оспаривались представителем ответчиков в судебном заседании.

Согласно пункту 2 статьи 1 ГК РФ граждане и юридические лица приобре­тают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых, не противоречащих законодательству усло­вий договора.

В пункте 3 статьи 10 ГК РФ закреплена норма презумпции добросовестно­сти и разумности действий участников гражданских правоотно­шений: в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осу­ществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений пред­полагается.

В силу части 1 статьи 12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осу­ще­ствляется на основе состязательности и равноправия сторон. При этом каж­дая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено фе­деральным законом (часть 1 статьи 56 ГПК РФ).

Не сомневаясь в добросовестности и разумности действий истца и его представителей как участников гражданских правоотношений избравших спо­соб защиты нарушенных прав, указанных в описательной части настоящего решения, суд с учетом приведенных законоположений при разрешении данного спора руководствуется исключительно нормами подраздела II ГПК РФ, име­ну­емого как «Исковое производство» и рассматривает дело только по заявлен­ным требованиям. Иное противоречило бы требованиям части 3 статьи 196 ГПК РФ. Выбор способа защиты нарушенного права принадлежит истцу.

В соответствии со статьей 23 Конституции Российской Федерации каж­дый имеет право на защиту своей чести и доброго имени.

Статьей 29 Конституции Российской Федерации каждому гарантируется свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации.

Согласно части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации общепри­знанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой сис­темы.

Применительно к свободе массовой информации на территории Россий­ской Федерации действует статья 10 Конвенции о защите прав человека и основ­ных свобод от 4 ноября 1950 года, в соответствии с частью 1которой, каждый человек имеет право свободно выражать свое мнение. Это право вклю­чает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять ин­формацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных вла­стей и независимо от государственных границ.

Вместе с тем в части 2 статьи 10 названной Конвенции указано, что осу­ще­ствление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократиче­ском обществе в интересах национальной безопасности, территориальной цело­стности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной кон­фиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. При этом положения данной нормы должны толковаться в соответствии с пра­вовой позицией Европейского Суда по правам человека, выраженной в его по­становлениях.

Предусмотренное статьями 23 и 46 Конституции Российской Федерации право каждого на защиту своей чести и доброго имени, а также установленное статьей 152 Гражданского кодекса Российской Федерации право каждого на су­дебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространенных не соответствующих действительности порочащих сведений является необхо­димым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев зло­употребления этими правами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 152 ГК РФ гражданин вправе требо­вать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую ре­путацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

По смыслу названной правовой нормы обязанность доказывать соответ­ствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике. Истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федера­ции от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о за­щите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юри­дических лиц» разъяснено, что при разрешении споров о защите чести, досто­инства и деловой репутации суды должны обеспечивать равновесие между пра­вом граждан на защиту чести, достоинства, а также деловойрепутации, с одной стороны, и иными гарантированными Конституцией Российской Федерации пра­вами и свободами - свободой мысли, слова, массовой информации, правом свободно искать, получать, передавать, производить и распространять инфор­мацию любым законным способом, правом на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную <данные изъяты>, правом на обращение в государственные ор­ганы и органы местного самоуправления (статьи 23,29,33 Конституции Россий­ской Федерации), с другой.

Согласно пункту 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о за­щите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юри­дических лиц» обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 ГК РФ значение для дела, являются факт распространения ответчиком сведений об истце, поро­чащий характер этих сведений и несоответствие их действительности.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граж­дан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать опубликование таких сведений в печати, трансляцию по радио и телевидению, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, распространение в сети Интернет, а также с использованием иных средств телекоммуникационной связи, изложение в служебных характеристи­ках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам, или сообщение в той или иной, в том числе устной, форме хотя бы одному лицу. Сообщение таких сведений лицу, которого они касаются, не может при­знаваться их распространением, если лицом, сообщившим данные сведения, были приняты достаточные меры конфиденциальности, с тем, чтобы они не стали известными третьим лицам.

В соответствии с пунктом 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 года № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граж­дан и юридических лиц» надлежащими ответчиками по искам о защите чести, достоинства и деловой репутации являются авторы не соответствующих дейст­вительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведе­ния.

Поскольку публикация имела место в действительно, факт распростране­ния оспариваемых сведе­ний о ФИО1 в газете «ИЗВЕСТИЯ» и в электрон­ной версии на Интернет-сайте издания суд счи­тает установленным.

В соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 года на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом обществен­ной политической дискуссии и критики в СМИ. Государственные должностные лица могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они ис­полняют свои обязанности, поскольку это необходимо для обеспечения глас­ного и ответственного исполнения ими своих полномочий.

Как установлено судом, ФИО1 <данные изъяты>.

Суд считает необходимым отметить, что Европейский Суд по правам че­ловека в Постановлении от 14 октября 2010 года по делу «Андрушко (Andrushko) против Российской Федерации» (жалоба № 4260/04), указал, что свобода выражения мнения составляет одну из существенных основ демокра­тического общества и одно из основных условий его развития. Приняв во вни­мание положения пункта 2 статьи 10 Конвенции, Европейский Суд по правам человека сделал вывод, что она применима не только к «информации» или «идеям», которые воспринимаются положительно или рассматриваются как не оскорбительные или не имеющие значения, но и к тем, которые оскорбляют, шокируют или причиняют вред.

Таковы требования плюрализма мнений, толерантности и свободы мысли, в отсутствие которых не было бы демократического общества.

Разрешая данный спор, суд исходит из того, что истец является обще­ственным деятелем, пределы критики в отношении кото­рого шире по сравне­нию с частным лицом (Постановление Европейского суда по правам человека от 31 июля 2007 года «Дело «Чемодуров (Chemodurov) против Российской Фе­дерации», жалоба № 72683/01).

Тем более, что сторона истца утверждала, что ФИО1 является пуб­личным человеком и широко известным общественным деятелем.

Следовательно, каждое мнение кого-либо, включая и ответчиков по делу, относительно обстоятельств деятельности истца, рода занятий не в обязатель­ном порядке должно основываться только на проверенных, документально под­твержденных фактах.

Суд считает, что вопросы, затронутые ответчиком в публикации в газете «ИЗВЕСТИЯ» за декабрь 2013 года в № имеют значение для общественно­сти в Российской Федерации, являются частью общественной дискуссии и не связаны с личной, частной жизнью истца.

В соответствии с выработавшейся прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека существуют совсем небольшие рамки в соответствии с пунктом 2 статьи 10 Конвенции для ограничений в отношении политических речей или дебатов по вопросам, вызывающим общественный интерес, для обоснования которых необходимы очень веские причины (Постановление Евро­пейского Суда по делу «Красуля против Российской Федерации» (Krasulya v.Russia) от 22 февраля 2007 года, жалоба № 12365/03, с последующими ссыл­ками).

Суд исходит из того, что ФИО1, как общественный деятель, пределы критики в отношении которого шире по сравне­нию с частным лицом, выйдя на политическую арену неизбежно и сознательно открыл себя для тщательного наблюдения за каждым своим словом и поступ­ком со стороны большей части общества, как на территории Российской Феде­рации, так и за ее пределами, следовательно, он должен проявлять большую степень терпимости.

Указанной правовой позиции придерживается Европейский Суд по пра­вам человека и в Постановлении от 21 июля 2005 года по делу Гринберг (Grinberg) против Российской Федерации, жалоба № 23472/03.

Таким образом, суд, разрешая данный спор, применяет подход, согласно которому требуются очень убедительные основания для оправдания ограниче­ний политических выступлений, для применения широких ограничений в делах частных лиц, которые, без сомнения, вторглись бы в сферу соблюдения права на свободу выражения мнения в соответствующем государстве в принципе.

Так, неизменной позицией Европейского Суда является то, что между ут­верждением о фактах и оценочным суждением должно проводиться различие. Тогда как существование фактов может быть доказано, правдивость оценочных суждений доказыванию не подлежит. Требование доказать соответствие оце­ночного суждения действительности невозможно исполнить, и такое требова­ние само по себе нарушает свободу выражения мнения, основополагающую часть права, гарантированного статьей 10 Конвенции.

Кроме того Европейский суд отмечал, что пресса исполняет важнейшую функцию в демократическом обществе. Хотя она не должна выходить за опре­деленные рамки, в том числе в отношении репутации и прав иных лиц и необ­ходимости предотвращения раскрытия конфиденциальной информации, тем не менее, ее обязанностью является распространение - способом, совместимым с ее обязанностями и ответственностью, - информации и идей по всем вопросам всеобщего интереса.

Не только у прессы есть задача распространять подобную информацию и мнения: общество имеет право на получение указанных сведений. В противном случае пресса не могла бы исполнять свою крайне важную роль «публичного контролера». Данная свобода содержит ряд исключений, изложенных в пункте 2 статьи 10 Конвенции, подлежащем строгому толкованию. Необходимость при­менения каких бы то ни было ограничений должна быть установлена в от­сутствие любого сомнения.

Суд считает необходимым отметить, что свобода печати наделяет обще­ство одним из самых совершенных инструментов, позволяющих узнать и со­по­ставить представление об идеях и отношении к проблемам политических ли­де­ров, общественных деятелей. Это подчеркивается формулировкой статьи 10 Кон­венции, где специально упомина­ется право населения на получение идей и информации. В общем и целом сво­бода политической дискуссии составляет сердцевину концепции демократиче­ского общества, которая красной нитью проходит через всю Конвенцию.

Оспариваемые истцом высказывания, по мнению суда, не являясь поро­чащими, безусловно, представляют собой выражение субъективного мнения ответчиков, которое не может быть проверено на предмет соответствия дейст­вительности. Правдивость оценочного суждения не может быть предметом до­казывания. Требование доказать достоверность оценочного суждения невыпол­нимо и нарушает как таковую свободу выражения мнения, являющуюся фун­даментальной составляющей права, гарантированного статьей 10 Конвенции.

Разрешая спор, суд оценивает не только содержание спорной статьи, опубликованной ответчиками, но и тот контекст, в котором эта публикация была написана.

Оценив доказательства в их совокупности, включая объяснения сторон, суд приходит к выводу о том, что вопросы, затронутые авторами спорной статьи, имели и имеют большое значение для общественности в Российской Федера­ции, являются частью продолжающейся политической дискуссии.

При рассмотрении иска суд принимает во внимание то обстоятельство, что вся статья «<данные изъяты>» в целом, и оспоренные цитаты, в частности, были подготовлены на ос­нове анализа событий, связанных с деятельностью ФИО1 в общественной палате Московской области, общественном совете при Министерстве обороны Российской Федерации, общественном совете при МВД России.

Фактически, в спорной статье содержится субъективная оценка авторов о возможных причинах выхода ФИО1 из состава указанных общественных органов и о возможных мотивах принятия решений об этом.

Поскольку осуществлению свободы выражения мнения присущи «обя­занности и ответственность», гарантии, предоставленные статьей 10 Конвенции журналистам в отношении освещения вопросов всеобщего интереса, применя­ются при условии, что они действуют добросовестно, предоставляя точную и надежную информацию в соответствии с журналистской этикой. Даже если утверждение является оценочным суждением, соразмерность вмешательства может зависеть от наличия достаточной фактической основы у такого утвер­ждения, так как даже оценочное суждение без какой бы то ни было фактиче­ской основы может быть чрезмерным. (Постановление Европейского суда от 28 марта 2013 года «Дело «Новая газета» и Бородянский (NovayaGazetaandBorodyanskiy) против Российской Федерации», жалоба № 14087/08)

Таким образом, опубликовав статью «<данные изъяты>», ответчики, способствовали распространению мнения по общест­венно значимым вопросам, которое имело достаточное фак­тическое обоснова­ние. При этом ответчики действовали добросовестно, в соот­ветствии с журналистской этикой, что стороной истца согласно статьям 12, 56 ГПК РФ не опровергнуто.

При таких данных, высказывания: «<данные изъяты>»; «<данные изъяты>»;«<данные изъяты>»;«<данные изъяты><данные изъяты>»; «<данные изъяты>», - бесспорно, яв­ляются примером оценочных суждений, которые необходимо отграничить от утверждений о фактах, при этом бремя доказыва­ния достоверности указанных выше предположений, очевидно, нереализуемо.

Кроме того, оспоренное ФИО1 высказывание, имеющее место в указанной выше статье, - «<данные изъяты>». По выписке ЕГРЮЛ, ФИО1 принадлежит 0,16% «МК», а вла­дельцы остальной части не указаны» даже если и не соответствует действи­тельности, тем не менее, не является порочащим честь, достоинство и деловую репутацию истца.

Суд считает, что занятие ФИО1 общественной деятельностью в различных общественных организациях, включая Общественною палату Рос­сийской Федерации, не налагает запрет на владение недвижимостью за преде­лами Российской Федерации и юридическим лицом, а также на исполнение им обязанностей руководителя исполнительного органа юридического лица.

Данный вывод суд основывает на буквальном анализе положений Кодекса этики членов Общественной палаты Российской Федерации, Федераль­ного закона от 04 апреля 2005 года № 32-ФЗ «Об Общественной палате Россий­ской Федерации», Указов ПрезидентаРоссийской Федерацииот 28 июля 2011 года № 1027, от 23 мая 2011 года № 668, Закона Московской области от 10 ап­реля 2009 года № 30/2009-ОЗ «Об Общественной палате Московской области», Приказов Министра обороны Российской Федерации от 16 ноября 2006 года № 490 «Об образовании Общественного совета при Министерстве обороны Рос­сийской Федерации», от 06 ноября 2013 года № 795 «Вопросы Общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации».

Более того, спорные фрагменты текста «…членам общественных органи­заций, к которым относится, в том числе, и Общественная палата, не возбраня­ется иметь собственность за границей. Однако... аффилированность с запад­ными структурами может помешать российским гражданам участвовать в об­щественных советах... имущество за границей или двойное гражданство могут помешать им присутствовать на собраниях»; «На любом общественном совете приводятся какие-то статистические данные, какая-то информация о работе ми­нистерства или ведомства. Можно формально считать, что эта информация... может быть сообщена спецслужбам иностранных государств» не касаются Гу­сева П.Н. вовсе, являются безадресными.

Изложенное, по мнению суда, дает основания полагать, что статья и спорные ее фрагменты, опубликованные ответчиком, основаны на достаточных фактических обстоятельствах и не превысили допустимого предела критики, хотя, отчасти не соответствуя действительности (в описании владения недви­жимости и размера долей в юридическом лице), тем не менее, не содержат све­дений порочащих честь и достоинство ФИО1

Суд принимает во внимание то обстоятельство, что спорные фрагменты статьи не содержат утверждений о совершении ФИО1 каких-либо кон­кретных уголовно наказуемых деяний, преступлений, предусмотренных Осо­бенной частью УК РФ, либо об иных нарушениях федерального законода­тель­ства, а также о совершении им нечестного поступка, неправильном, неэтичном по­ведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота.

На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что оснований для удовлетворения иска ФИО1 в части требований о признании не­соот­ветствующими действительности, порочащими честь, достоинство и дело­вую репутацию истца сведений, не имеется, в связи с чем его иск в этой части подлежит отказу в удовлетворении.

Поскольку суд не нашел достаточных фактических данных свидетель­ст­вующих о том, что публикация порочит честь, достоинство и деловую репута­цию ФИО1, а иного представителями истца в силу статьи 56 ГПК РФ не представлено, то оснований для возложения обязанности на ответчиков оп­ро­вергнуть указанные выше цитаты, - не имеется. В связи с чем иск ФИО1 в указанной выше части требований подлежит отказу в удовлетворении.

Тем более, что требуемое истцом опровержение по своему содержанию, очевидно, противоречит положениям статьи 10 Конвенции, статьи 29 Консти­туции Российской Федерации.

Ходатайств об истребовании дополнительных доказательств не заявля­лось, оснований для освобождения от доказывания обстоятельств иска не име­ется.

Вопреки доводам представителей истца об обратном, в материалах дела не имеется доказательств того, что спорная публикация тем или иным образом может повлиять или повлияла на карьеру ФИО1 как общественного дея­теля.

В этой связи ссылка стороны истца в обоснование иска на заключение специалиста № от ДД.ММ.ГГГГ, является необоснованной, а, сле­довательно, не может повлечь удовлетворение исковых требований, по следу­ющим основаниям.

Гражданский процессуальный закон (глава 6 ГПК РФ) исчерпывающе ре­гламентирует общие положения о доказательствах и доказывании в граждан­ском процессе и прямо закрепляет источники их получения.

Согласно статье 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются получен­ные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значе­ние для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Тем самым, заключение специалиста в соответствии с положениями статьи 55 ГПК РФ к числу самостоятельных средств доказывания по граждан­скому делу не относится.

В соответствии с частью 1 статьи 188 ГПК РФ в необходимых случаях при осмотре письменных или вещественных доказательств, воспроизведении аудио- или видеозаписи, назначении экспертизы, допросе свидетелей, принятии мер по обеспечению доказательств суд может привлекать специалистов для по­лучения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи (фотографирования, составления планов и схем, отбора образцов для экспертизы, оценки имущества).

Как разъяснено в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда Рос­сийской Федерации «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции» от 26 июня 2008 года № 13, задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств; если из консультации специалиста следует, что имеются обстоятельства, требующие дополнительного исследования или оценки, суд может предложить сторонам представить дополнительные доказа­тельства либо ходатайствовать о назначении экспертизы.

Как видно из указанного выше заключения, оно не является выводами эксперта, в том правовом смысле, как это определено в статье 86 ГПК РФ. За­ключение специалиста ФИО7 составлено на основании запроса истца, без фактического исследования материалов настоящего гражданского дела, без предупреждения ее об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ. При этом, названный специалист в установленном статьей 188 ГПК РФ порядке к участию в деле в целях получения консультаций, пояснений либо для оказания содействия в исследовании доказательств судом не привлекался, какие-либо судебные постановления о назначении судебной экспертизы в ходе судебного разбирательства в установленном законом порядке не выносились и ходатайств сторон об этом не поступало.

Следовательно, суд приходит к выводу о том, что указанное выше заклю­чение специалиста не может быть принято в качестве доказательства по насто­ящему гражданскому делу.

Не имеет значение для дела ссылки представителей истца на благодар­ственные письма, почетные грамоты, диплом, свидетельство, протокол заседа­ния Общественной комиссии по взаимодействию с судейским сообществом го­рода Москвы, ксерокопии словарей русского языка, поскольку этими материа­лами порочащий характер спорной публикации, как в целом, так и ее частей не подтверждается.

Не состоятельны утверждения представителей истца о том, что к рассмат­риваемому спору неприменима позиция Европейского суда, выраженная в по­становлениях, принятым по схожим правоотношениям, а сторона ответчика необоснованно ссылается практику Европейского суда, поскольку Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договор­ных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав чело­века и основных свобод и Протоколов к ней»). Поэтому применение судами вышеназванной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европей­ского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Доводы представителей истца о том, что спорная статья является выра­жением ксенофобного настроения ответчиков в отношении ФИО1, безос­новательны вовсе. Данных о том, что кто-либо из ответчиков в спорной статье высказывал страх или ненависть к ФИО1, воспринимал его как чужого, незнакомого, непривычного, непостижимого, а поэтому опасного и враждеб­ного человека, либо использовали эту статью как причину вражды по принципу национального, религиозного или социального деления людей, в материалах дела не имеется.

Ссылки представителей истца на смысл слов, приведенный в словарях русского языка, на выводы суда об отсутствии оснований для удовлетворения иска ФИО1 не влияют, поскольку упомянутое Амелиной Н.С. толкование лексем спорных фрагментов сделано отдельно от смысла и содержания спорной статьи в целом, и не является подтверждением обстоятельств, указанных в абзаце 5 пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Феде­рации от 24 февраля 2005 года № 3.

Остальные доводы представителей истца, как основанные на произволь­ной оценке имеющихся в деле доказательств и толковании действующего зако­нодательства, являются рассуждениями общего характера, не имеющими отно­шения к предмету спора, судом признаются не состоятель­ными и отвергаются.

Признавая, таким образом, иск ФИО1 в полном объеме заявленных требований необоснованным, как недоказанным по его основаниям и обстоя­тельствам, суд отказывает в его удовлетворении.

Руководствуясь статьями 194-198, 199 ГПК РФ, районный суд

решил:

в удовлетворении иска ФИО1 к Открытому акцио­нерному обществу «Редакция газеты «ИЗВЕС­ТИЯ» (ОАО «ИЗВЕСТИЯ»), Об­ществу с ограниченной ответственностью «Айньюс» о защите чести, достоин­ства, деловой репутации, опровержении сведений, - отказать.

На решение может быть подана апелляционная жалоба в Московский го­родской суд через Тверской районный суд города Москвы в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Председательствующий

Е.В. Комиссаров