Новости
НПФ-махинации
Попытка государства стимулировать россиян переводить пенсионные накопления в негосударственные фонды привела к многочисленным злоупотреблениям. Возвращать «нажитые непосильным трудом» средства обманутым будущим пенсионерам приходится через суд.
Активная кампания по «приватизации» пенсионных средств проводилась в прошлом году. В первую очередь она затрагивала так называемых «молчунов» – трудящихся, которые не выбрали способ управления зачисляемыми на их накопительный счет взносами. Всем, кто до конца 2013 года не подаст заявления о выборе инвестиционного портфеля или переводе денег в негосударственный пенсионный фонд (НПФ), пригрозили в три раза сократить размер самих отчислений в накопительную часть.
Соответствующие заявления гражданам предлагалось подавать через отделения самого государственного Пенсионного фонда России (ПФР), отправив нотариально удостоверенный документ почтой, либо через так называемых трансфер-агентов и сами НПФ. Последние же поручили оформление документов своим партнерам, в том числе многочисленным салонам сотовой связи и так далее.
Чужое наследие
Но на практике далеко не всегда сотрудники (а порой и руководство) коммерческих структур добросовестно распоряжались делегированными им полномочиями.
Одно из дел о злоупотреблении было рассмотрено в Сыктывкаре. В соответствии с заключенным между ПФР и НПФ «РГС» (входит в группу «Росгосстрах») соглашением о взаимном удостоверении подписей, последний вправе был принимать заявления граждан и, идентифицировав их личность, в электронном виде передавать документы в государственный фонд. Так было принято и заявление от имени гражданки Давыдовой, которая 4 февраля 2013 года якобы поручила перевод пенсионных накоплений в НПФ «РГС».
Сама будущая пенсионерка отрицала факт подписания таких документов. Проведенная судебно-почерковедческая экспертиза подтвердила, что подписи от имени Давыдовой выполнены не ею самой, а другим лицом. Но даже после получения такого заключения юристы НПФ пытались уклониться от требований истицы вернуть ее деньги в государственный фонд. Но Верховный суд Республики Коми счел их обоснованными, а спорный договор – недействительным.
Схожее решение было принято и по иску жителя Пермской области Владимира Зайцева к НПФ «Стратегия». Экспертиза также подтвердила подложность выполненных от имени гражданина подписей. «Так как договор об обязательном пенсионном страховании между НПФ «Стратегия» и Зайцевым В. Г. заключен с нарушением требований закона, при отсутствии согласованной воли двух сторон, он является недействительным. Доказательств, опровергающих, что Зайцев В. Г. заявление о переходе в НПФ «Стратегия» не писал и договор об обязательном пенсионном страховании не подписывал, ответчиком не предоставлено», – заключил суд.
А вот НПФ «Наследие», в которое «сбежали» деньги москвича Забралова, не стал требовать экспертизы и вообще как-либо опровергать очевидное. Сам гражданин утверждал, что никогда не подписывал заявления и договора с НПФ «Норильский никель» (ныне переименован в «Наследие»). «Поскольку в ходе рассмотрения дела не нашел своего подтверждения факт волеизъявления истца на совершение договора об обязательном пенсионном страховании ..., суд считает исковые требования о признании договора ... недействительными, не подлежащими удовлетворению», – констатировал Пресненский районный суд Москвы.
Презумпция автографа
В некоторых случаях вокруг передачи денег в НПФ разворачиваются почти криминальные страсти, а служители Фемиды возлагают бремя доказывания своей непричастности к действиям мошенников на самих пострадавших.
В 2012 году жительница Ростовской области Анна Подорогина имела неосторожность оформить в салоне «Связной» договор с сотовым оператором, оставив, соответственно, свои паспортные данные. А спустя полтора года узнала, что от ее имени через тот же салон был заключен договор с НПФ «Кит-Финанс». Причем сам фонд совершил телефонный звонок, уточнил сведения о новом клиенте и так далее.
В суде Анна Подорогина отрицала и факт подписания договора, и принадлежность использованного НПФ телефонного номера, и свой голос на представленной аудиозаписи. Она также предъявила справку с места службы (областного управления ветеринарии), подтверждающую, что в момент якобы оформления документов с НПФ она находилась на своем рабочем месте. Поскольку этих доказательств, по мнению истицы, было достаточно, Анна Подорогина не стала настаивать на проведении почерковедческой экспертизы.
Однако служители Фемиды пришли к противоречивым выводам. Районный суд указал, что доказательством принадлежности подписи в договоре может быть только экспертиза. В то же время де-факто он презюмировал подлинность представленных НПФ документов, а пассивное отношение истицы к проверке расценил как отказ предоставить доказательства (хотя экспертиза могла быть назначена по ходатайству любого участника и даже самого суда). На этом основании в удовлетворении иска было отказано. К такому же выводу пришел и Ростовский областной суд, одновременно отклонив поданное Анной Подорогиной ходатайство о проведении экспертизы: истица имела юридическое образование, а потому должна была своевременно проявить инициативу.
Схожее решение принял и Хамовнический районный суд Москвы, хотя в интересах де-факто «ограбленной» Оксаны Гурской выступила прокуратура. Спор возник из-за договора о передаче пенсионных накоплений в НПФ «Адекта-Пенсия». Как и в «ростовском деле», служители Фемиды возложили на истца бремя доказывания фальсификации документов: «Факт подделки подписи в договоре об обязательном пенсионном страховании и заявлении по результатам проверки, проведенной прокурором, не установлен, каких-либо исследований подписи в указанных документах правоохранительными органами не проведено, никаких лиц к уголовной ответственности не привлечено. При указанных обстоятельствах оснований для удовлетворения заявленных требований у суда не имеется», – заключил суд.
Материал подготовлен при поддержке Европейского Союза